Ваши ставки, господа!

Название: Ваши ставки, господа!
Автор: catinka
Размер: мини, 2772 слова
Пейринг/Персонажи: Дрифт, Кроссхейрз.
Вселенная: Бейвёрс, IDW
Категория: слэш
Жанр: Hurt/comfort
Рейтинг: NC-17
Описание: Что делать, если выпивка, драки и бесконтрольный интерфейс приелись? Дрифт решает, что Кроссхейрзу стоит развеяться после очередной операции, предлагая старую игру.
Примечание: Продолжение фанфика «Выживший». Дрифт и Кросс познакомились в штрафбатальоне. Это один из эпизодов их истории. Надеюсь, что будет полноценный рассказ в дальнейшем. Считайте, что одна из глав.

Как давно он свыкся, что рядом с ним в одной команде десептикон? Как давно он свыкся, что рядом с ним в одной команде десептикон? Как давно оскал сменился на беззлобные шутки, привычные переругивания? Ведь в начале он был уверен, что если бы не жёсткий приказ, подкрепляемый действенным выстрелом, давно бы выдрал икру из-под красивого белого честплейта. Лживые сказки, что можно измениться, стать другим, поменять знак! Стать лучше? О да, Дрифт умел заговаривать зубы, но прошивка не изменилась. В бою он был неумолимой машиной смерти. Дикий, яростный, словно сам Юникрон вселился в него. Как и сам Кроссхейрз, который обязан был доказывать на каждом задании, что имеет право на жизнь. Право, которое ему даровал Праул. Будь он неладен! Ведь так можно расценивать приказ главного тактика автоботов?

Знал ли Оптимус Прайм, какие на самом деле установлены правила в штафном батальоне, где оказывались самые отборные негодяи, трусы, неугодные ставке, бежавшие десептиконы, желающие скрыться от неусыпного ока Мегатрона? От войны не убежишь, как оказалось. Только вот сам Кроссхейрз не бежал. Да, неспокоен, неуравновешен, дерзок, но не трус. А здесь каждый цикл приходилось надеяться лишь на одно - вернуться живым: их бросали в самое пекло, ими затыкали самые неприглядные дыры, отправляли в самые безнадёжные операции, их не жалели и использовали как расходный материал.
Сегодняшняя вылазка не была чем-то выходящим из ряда вон. Как обычно много проблем, мало боеприпасов и никаких шансов на провал. Для них не было пути назад. Трибунала не существовало, лишь прямой выстрел в искру. Кроссхейрз старался лишний раз не светить навыками владения снайперским оружием. Стрелять по своим он не желал.

Задание их отряд выполнил, даже добыли себе немного добротной сверхзарядки, а, значит, был шанс расслабиться, но Кроссхейрз был на взводе. Операция проходила под его руководством - и вот отряд понёс очередные потери. Можно было не любить тех, кто рядом с тобой, но терять... При том, что на Кибертроне давно не загорались новые искры, любая потеря была ощутимой, даже в их отряде. Он отдавал себе отчёт, что легко мог оказаться на месте любого из убитых, но судьба ему благоволила, хотя и нагло смеялась в фейсплейт. Кроссхейрз отвечал ей тем же – скалился и попадал всё в новые и новые неприятности. Сегодня его актив уберёг Дрифт – подставился под удар, который должен был достаться диверсанту. Отличная реакция позволила избежать самураю критических повреждений, но на ремстол пришлось лечь. И что особенно злило Кроссхейрза: его защитил десептикон, который сейчас выслушивает «добрые наставления» от единственного медика в их команде, а после будет улыбаться во всю ширь фейсплейта, словно ничего не произошло. А Кроссхейрз будет винить себя и за убитых в бою, и за свою непредусмотрительность, и за ранение Дрифта, и неумение выстроить общение с командой. Хотя какая они команда?

- Шлак! Шлак! Шлак! – сквозь денты тихо выругался Кроссхейрз.

В ответ на его шипение в кубе трофейного энергона появились пузырьки. Они взвились вверх, задорно лопаясь на поверхности. Хорошо, что сейчас в рекреации было мало мехов. Их отряд - не место для проявления настоящих эмоций. Убитых не вернуть, а искра так и заржаветь может.

Возвращение на базу – всегда праздник. В отряде смертников нет тех, кто не стал суеверен. Каждое мгновение они проживали «здесь и сейчас». И если ты на базе – самое время зализать раны и расслабиться: выпить лишний куб сверхзаряженного или предаться разврату. Последнее было бы неплохим завершением трудного дня, если бы на процессор не давило чувство вины…

- Сыграем? – доверительно прозвучало над аудиосенсором.

Юникроново отродье! Дрифт умел подкрадываться настолько бесшумно и незаметно, что даже чуткие системы Кроссхейрза не всегда улавливали. На десептикона он посмотрел исподлобья. Хотелось или врезать, или разложить на платформе и долго шпарить током…

- С чего такая щедрость?

- Скучно, да и после операции, - Дрифт подвигал раненым плечом, - я должен некоторое время забыть про тренировки.

Тренировки были единственным способом уйти в перезарядку для самурая. Кроссхейрз знал, как тот часами мог исполнять танец смерти перед дроном. Правда, манекен уступал в ловкости и скорости мечнику. И Дрифту приходилось беречь единственного спарринг-партнёра, который всегда выходил на ринг. Потому он бился не в полную силу, без той отдачи, что требовалась ему для истощения. И поэтому ему приходилось задерживаться в тренировочном зале куда как дольше, чем хотелось. Кроссхейрз не раз наблюдал за Дрифтом, хотя сам не любил рукопашный бой, а предпочитал взрывчатку и автоматы. В первый раз, когда Дрифт увидел его в зале для спаррингов, то среагировал моментально. Сначала попытался поддеть словами, но Кроссхейрз не поддался, а затем перешёл к действиям. Вложил клинки в ножны и подошёл к диверсанту. Только будучи на достаточно близком расстоянии, Дрифт рванул в атаку: первый удар должен был прийтись в незащищённую часть корпуса, но Кроссхейрз увернулся, а дальше контратаковал. Так завязался их первый бой. Дрифт превосходил в ловкости, но Кроссхейрз бил точнее и жёстче: каждый удар оставлял заметные вмятины на красивом белом корпусе. Хотя и сам знаменитый владелец плаща не остался без отметин: разбитая гарнитура, фары и фейсплейт доказывали превосходные навыки рукопашного боя у мечника. Вскоре простой спарринг превратился в настоящий бой: ни один из противников не желал уступать. На фейсплейте Дрифта появилась довольная улыбка меха, дорвавшегося до настоящего соперника, а Кроссхейрз скалился с истинным желанием убить. Но никто не хватался за оружие. Разнимать их пришёл сам командир батальона. Несколько дней гауптфахты стали необходимостью…

- Что на кону?

- Желание, - невозмутимо проговорил Дрифт.

- Праймус намекнул? – всё так же недоверчиво отвечал Кроссхейрз.

- Искра подсказала, - садясь напротив, улыбнулся самурай.

- Это одно и то же.

- Ты утверждаешь, что у всех нас одна искра? У десептиконов и автоботов? – ехидно поддел нелюбимую тему Дрифт. Он знал, что Кроссхейрз всегда злиться, если ему указать на сходство воюющих по обе стороны фронта.

- О нет, в вашем случае постарался Юникрон, - ожидаемо оскалился диверсант.

- Так ты не хочешь играть сегодня? – Дрифт наклонил голову вправо.

- Не в настроении, - более миролюбиво буркнул Кроссхейрз. Перед ним стоял уже не первый куб сверхзарядки, но видимых проявлений опьянения ещё не наблюдалось.

- Или ты испугался проиграть? – в голубых линзах самурая сверкнули недобрые искры.

- Шлак, я не проиграю десептикону! - попался на уловку диверсант и встопорщил броню. Он хлопнул по столу, резко смахнул на пол пустые кубы и откинулся назад, складывая на груди руки и выжидая дальнейших действий соперника.

На это обернулись все, кто были в заправочной. Вечерний сеанс можно было объявлять открытым. Как и приём ставок. Обычно этим занимался минибот, отвечавший в их отряде за подрывную деятельность. Мало кто рисковал спорить с минёром. Для тех, кто не мог присутствовать, обычно открывался канал связи, чтобы они могли наблюдать за происходящим на поле, пусть и с чужой оптики. Запрещалось обсуждать вслух действия игроков, как и посылать им какие-либо сообщения. Замеченный в этом деле жестоко наказывался, его ставка анулировалась, а игра прекращалась. Но всё равно в самые напряжённые моменты кто-то да высказывался.

Дрифт попытался скрыть довольную улыбку, но уголки губ всё равно дёрнулись вверх. Он начал доставать из сабспейса планшет, кабели подключения, холо-проектор и выкладывать всё на стол. Кроссхейрз нетерпеливо схватил кабель, воткнул вразъём на планшете, а после на своём корпусе. Самурай действовал более плавно, размеренно, словно желал позлить соперника перед игрой, зная вспыльчивую натуру диверсанта. Порой Кроссхейрз, движимый эмоциями, совершал ошибки: это могло сыграть на руку.

Когда Дрифт завершил все манипуляции, перед ними развернулась большая объёмная карта, проецируемая в пространстве проектором. Это была не первая их игра. В первый раз, когда Дрифт предложил сыграть Кроссхейрзу, он ожидал, что диверсант откажется, но тот неожиданно легко согласился. Самурай давно наблюдал за ним и на поле боя, и на базе. И видел схожую искру - непокорную судьбе, яркую и мощную. Тогда выиграл Дрифт. Взметнувшийся яркий плащ от резкого разворота и брошенный почти в фейсплейт трофейный куб энергона должен был разозлить, но вызвали лишь довольный оскал. Кроссхейрз играл так же жадно, как и действовал в бою. Самураю это понравилось: перед ним был настоящий соперник, не поддающийся, думающий, честный в своём желании выбить с позиций противника и яростно ненавидящий сидящего перед ним десептикона.

«Бастионы» - старая игра, доставшаяся Дрифту в наследство от Круга Света. До войны игра пользовалась большой популярностью, даже проводился мировой турнир. А сейчас – большой редкостью. Не многие вспоминали про неё, да и редко находился спокойный цикл, чтобы полностью разыграть карту. Да и рабочие девайсы с полным пакетом комплекта найти было крайне трудно. Проще развлечься на стороне: различные присадки в энергон, жаркие драки или интерфейс без обязательств – лишь бы водились шаниксы. «Бастионы» же требовали вдумчивой работы процессора, чем могли похвастаться далеко не все.

На поле располагались базы противника, военные подраделения, которыми можно было пополнить свои запасы, хитроумные ловушки, побочные задания и различные ресурсы. Карта генерировалась каждый раз новая, со своим ландшафтом, местностью, расположением энергоновых шахт и других важных точек. Главной задачей игры было полностью уничтожить противника. Вот только умелый игрок мог долго водить за нос соперника, например, умело прятать главное здание базы; или верно распределять ресурсы и в итоге получить технологическое преимущество; а хитрые ловушки уничтожали неосмотрительно действующие вражеские войска. Каждая боевая и строительная группа требовала внимания, не говоря о том, что соперники видели только то, что «видели» их войска. Сторонний же наблюдатель мог видеть всю карту и действия всех игроков. Игра развивала стратегическое мышление, позволяла отработать различные тактики боя – была полезным развлечением. Только редким и позабытым осколком прошлого.

Ни с кем другим Дрифт не садился за стол играть в «Бастион», кроме Кроссхейрза. Они оба всегда держались чуть в стороне от остальной группы, правда, каждый по своей причине. Впрочем, не так уж и много находилось желающих, в отличие от зрителей. Смотреть, как двое непримиримых в жизни меха мирно сидят за игрой, было интересно всем. За игрой Кроссхейрз становился собранным, сосредоточенным, хотя всё так же продолжал осыпать соперниками ругательствами. Дрифт отвечал ему тем же. Но что странно, обходилось без рукоприкладства. Да и особых развлечений в непростой жизни штраф-батальона было не так уж и много. Всё хоть какое-то разнообразие.

Не смотря на то, что Дрифт уже догадывался о состоянии Кроссхейрза, тем не менее достал из сабспейса два куба сверхзаряженного. Игра часто длилась долго, а высокочастотная работа процессора легко позволяла перерабатывать такое тяжелое топливо. Кросс не притронулся к кубам, но Дрифт знал, что обязательно попробует. И надеялся, что действия на поле отвлекут его от состава. Редко первые минуты игры были напряжёнными в плане боёв, но требовалось много внимания на изучение территории и укрепление базы. Чаще всего активные боевые действия начинались после определённого технологического прогресса, хотя без мелких стычек не обходилось: наблюдать за действиями соперника было важно, как и за его развитием. Но и здесь имелись уловки: подбрось более слабые и менее развитые модели, но большим числом, и противник поверит, что ты только наращиваешь количество боевых единиц, а не их качество. Или можно было отвлекать мелкими стычками за незначительными ресурсами, распыляя его внимание по всей карте. Или действенные диверсии. В общем, вариантов развития игры было огромное множество, что делало её интересной и всегда разной: единого сценария ведения боя не существовало.

В этот раз Кроссхейрз был особенно осторожен, хотя явно зол. Казалось, он погружён не только в карту, но и в прошлое: то ли сегодняшнюю операцию переживал заново, то ли какую-то иную свою неудачу. Словно пытался переиграть бой, вернуть погибших из вечного оффлайна, исправить ошибки. Даже на колкости со стороны Дрифта отвечал как-то запоздало, не так резво, как обычно. Игра шла напряжённо: фигуры сменялись на карте, войска гибли и возрождались, оба были равны по очкам – партия затягивалась, переходя в позиционную войну. Кроссхейрз мрачнел на глазах, но всё ещё держался на своих позициях крепко. Дрифт знал, что его соперник не любит длительного бездействия, и попытался заманить того в ловушку. Но диверсант предугадал действия самурая. Там, где должны были полечь основные силы Кроссхейрза, Дрифт оставил мёртвыми почти полову своего войска. Это стало той самой критической ошибкой, переломившей ход событий. Он проиграл.

Наконец Кроссхейрз позволил себе расслабиться, даже забыв о своих желаниях. Тяжкое ощущение от провала в реальности отступило, оставляя место чувству самоудовлетворения. Игра и в правду оказалась в этот раз непростой, и хорошо отвлекла от сегодняшней неудачи. Напряжение ушло, только в портах приятно потягивало, а потому можно было оставить свои деструктивные порывы на потом и заняться чем-то более приятным. Только он собирался встать из-за стола, как самурай остановил его.

- Я забыл упомянуть, что желание загадывает проигравший, - спокойно заявил Дрифт. Но на губах у него играла наглая улыбка десептикона.

Моментально фейсплейт Кроссхейрза вытянулся, надбровные дуги поднялись в удивлении, но через клик окуляры диверсанта недобро блеснули.

- И каково же твоё желание? – разбивая по словам фразу, поинтересовался диверсант. Еле сдерживаемая ярость так и звучала в его тоне. Хорошее расположение духа моментально испарилось. Кроссхейрз теперь злился уже на себя: игра принадлежала Дрифту и правила устанавливал он. А если они с самого начала не обговорили все условия, то это был промах только его, Кроссхейрза.

Мечник грациозно наклонился вперёд, потянулся к сопернику через стол и, почти касаясь аудиодатчиков, медленно проговорил сквозь улыбку:

- Ты.

Вокруг была тягучая тишина, а от внимательной оптики и аудио всей базы, наблюдавшей за ними, укрыться было некуда.

- Окей, - протянул Кроссхейрз, поднялся, обошёл стол и, схватив Дрифта за выступающую часть на плече, бесцеремонно потащил за собой в отсек.

В след им слышались недвусмысленные свисты и выкрики.

В тёмную комнату он десептикона втоклнул, сразу наваливаясь тяжелыми полями, придавливая и прижимая, не давая отступить. На пол упали ножны с округлых бёдер, которые жадно сжали, почти вламываясь под броню. Кроссхейрз проигнорировал узкую платформу, подхватив под бампер и прижимая к стене податливого самурая, гибкого, желанного и притирающегося к зелёному корпусу. Подключение было таким же резким и ненасытным, как и действия диверсанта. Дрифт от неожиданности охнул, но не попытался как-то изменить своё положение. Кроссхейрз вгрызался в шейные магистрали, в губы, срывал неуместную и ненужную броню, шпарил током так, что Дрифт вздрагивал на его руках, крепче обхватывая бёдрами узкую талию. Но самурай молчал - ни одного стона не срывалось с его губ. Зато Кроссхейрз рычал в аудиодатчик своего неожиданного партнёра. Он не жалел его ничуть – сам напросился! И его это злило, бесило, выводило из себя, хотелось разодрать в клочья зарвавшегося десептикона, так нагло обыгравшего его, подставившегося под удар, бесившего и одновременно притягательного. Настоящие, дикие, необузданные эмоции накрывали обоих. Дрифт выгибался, иногда непроизвольно разрывая соединение, или натягивал провода, что было болезненно, но не настолько, чтобы прекратить сладкую пытку. Ток накапливался на корпусах, срываясь голубыми дугами, спускавшимися вниз, объединявшими двух мехов, освещая пространство. Пахло озоном, горящей проводкой, испаряющимся маслом и хладагентом. Воздух вокруг был горячим. Корпуса заметно разогрелись – охлаждение работало в форсированном режиме и полностью снять температурную нагрузку уже не могло. В стороне валялись детали брони. Дрифт жёстко и травмирующе схватился за парашютные системы на спине Кроссхейрза, вырывая из него хриплый стон, смешанный с рыком. В ответ получил ощутимый удар в грудной отсек и ухнул вентиляцией. А после Дрифта приласкали страстным поцелуем, словно заглаживая вину. Сам он отвечал жадно, покусывая дентами и играясь глоссой в чужом рту. В сумасшедшей схватке двух корпусов не было проигравших и выигравших, только необузданное, яростное желание обладать друг другом. Всецело и безотчетно. Момент разрядки приближался, системы стали выдавать высокий коэффициент ошибок, оптика сбоила, не давая полноценной картинки, лишь яркие вспышки наслаждения. В ребут выпали оба. Ноги Кроссхейрза подкосились, и он, утягивая за собой Дрифта, завалился на спину. Кромешная темнота накрыла обоих.

Когда Дрифт очнулся, он нашёл себя лежащим сверху Кроссхейрза. Тот положил манипуляторы под голову и наблюдал за мечником в отключке. На губах играла довольная улыбка пресытившегося киберкота. Дрифт потянулся, сочленения отозвались приятным покалыванием, приподнялся на вытянутых руках и спросил:

- Ты успокоился?

Кроссхейрз в миг стал серьёзным.

- То есть?!

- Тебе надо было сбросить лишнее напряжение, - улыбался сверху мечник.

- Ты специально всё это подстроил? – тихим и не предвещающим ничего хорошего тоном спросил Кроссхейрз.

- Да.

- Шарк! Юникроново отродье!

Диверсант поднялся, сбрасывая с себя лежащего самурая. Тот сгруппировался, перекатился и поднялся на ноги.

- Ха, как жарить током десептикона, так ты честный автобот! А как узнал, что тебя обвели вокруг локатора, так сразу несчастный и обездоленный!

В секунду Кроссхейрз оказался рядом с Дрифтом, вновь вжимая того в стену, передавливая шейные магистрали. Мечник не ожидал такой реакции, да и мечи были далеко. Но тут в его губы впились поцелуем, многозначительным и страстным.

- Экстренная техпомощь зачтена, - ехидно усмехнулся Кроссхейрз, отпуская свою жертву. - Кстати, ты думал, что я не заметил возбуждающих присадок в энергоне?

Настала очередь Дрифта удивиться. Значит диверсант всё знал с самого начала и догадывался, к чему он клонит?

А Кроссхейрз продолжал:

- Или испугался, что не соглашусь, потому что ты десептикон?

- Потому что я автобот! – злобно рявкнул Дрифт.

- Это была неплохая игра, как и ставка. Хорошо. И всё же, почему именно я? – недоверчиво спросил Кроссхейрз, поднимая и подавая самураю броню.

- Ты все ещё не доверяешь мне. С тобой любой спарринг, игра, коннект превращается в настоящий бой, испытание. И это интересно, - признался мечник.

- Напомню - я не делаю одолжения конам! Не пляшу под чужую музыку. Я сам беру что хочу и тогда, когда сам того пожелаю. Не думаешь ли ты, что пара коннектов с тобой что-то изменит?

- О! – засмеялся Дрифт. – Я учту на будущее.

- Но ради шанса ещё раз поджарить десептошлак я предоставлю тебе немного своего внимания, - подавая мечи, оскалился Кроссхейрз.